Александр Розенбаум: «Вальс-бостон» очень любят зэки

- Во-первых, с прошедшим вас днём рождения! Что вы ощущаете, отмечая сейчас «праздник детства»?

- Я отмечаю свои «пятилетки». А так …года пролетают…

- Что произошло с минувшей весны - вашего предыдущего приезда в Липецк - в плане творческом, личном, общественно-политическом?

- Написаны новые песни, ушёл из Думы, много работаю.

- Вы - трудоголик?

- Абсолютный!

- А если бы в сутках было часов на 5 больше, на что бы вы их потратили?

- Тогда бы мне не хватало ещё пяти часов. Я не знаю, сколько в сутках должно быть часов, чтобы люди успевали всё делать.

- Вы «завязали» с политикой?

- А я и не был с ней связан. Моя работа в Думе, прежде всего, была общественной. Курировал «культуру» вместе с Иосифом Давыдовичем Кобзоном. Всё остальное - вторично.

- Ваш крайний альбом «Попутчики» имеет какие-то отличительные особенности?

- Я стараюсь прогрессировать. Нет предела совершенству и человек, который считает, что он достиг всего, погиб, ему нужно уходить на пенсию. Поэтому и в музыку, и в аранжировке я стараюсь идти вперёд. А вот темы - они мало изменились со времён Адама и Евы - жизнь во всех её проявлениях.

- Недавно по ТВ был показан фильм «Сайд-степ», как вы принимаете решение сниматься в фильме или нет.

- Этот фильм - долгая тема. Меня лет семь терзала Вера Глаголева по поводу этого кино. Я не совсем был согласен со сценарием, режиссёром… Но я не смог отказать Вере. Вообще я принимаю решение о съёмках, когда мне нравится всё: сценарий, режиссёр, актёры. Я ведь прекрасно понимаю, что иногда люди хотят получить кассу, привлекая громкие имена. А всё, что внутри - дело десятое. Мне же не нужно лишний раз торговать физиономией.

- Это ещё не всё. Вы являетесь совладельцем сети пивных.

- Да, они называются «Толстый фраер». Я просто возвращаю людям то, что отобрала у них перестройка. В наше время пивные были не забулдыжные места, а клубы. Туда ходили студенты, рабочие, инженеры, военные. Туда не ходили алкаши. Это позднее появились либо пивные рестораны с осетровой нарезкой за сумасшедшие деньги, либо вокзальные притоны, в которые и заходить не хочется. А пива попить хочется нормальным людям. Где? На улице приличным людям неудобно, дома скучно. И вот теперь я очень горжусь своим детищем. У меня играет там советская музыка до 70-х годов. Нормальные мужики мне пишут благодарственные слова. И о доходе я меньше всего думаю. Самое главное - это сцена. И умру я или на ней или рядом с ней, а не в пивной. Просто деньги не должны лежать в чулке.

- Во многих городах (и в Липецке в том числе) закрывают радио «Шансон». И это при хороших рейтингах. Ваше творчество на этом канале идёт хедлайнером. На ваш взгляд, в чём истинная причина и так ли уж вреден для культуры шансон?

- Что такое русский шансон? Это всё равно что японская горилка. Этакое кокетство: «Не будем называть эту станцию »блатная песня«. Это неправильно, ибо блатная песня она есть, и не только у нас. Кантри музыку не »белые манишки« придумали. И »Славное море, священный Байкал« тоже не интеллигентными людьми написана. Есть песня на русском языке, с русской проблематикой, она может быть джазовой, оперной или классической, в том числе и блатная. И если радио »Шансон« будет заниматься духовной русской песней, включая этническую музыку, которая позабыта и позаброшена, это здорово.

- А как вы относитесь к требованию депутата-коммуниста Владимира Федоткина приравнять блатные песни к духовно-нравственному терроризму?

- Федоткин недалёкий человек. Блатные (или тюремные песни) они же разные. »Сижу за решёткой в темнице сырой…« - любимая песня русских большевиков, в том числе и гражданина Федоткина, наверное. Блатные песни, когда их пишут лишь бы написать - »решётка, вертухай, следак - т.е. феню какую-то приложить к музыке - это одно. А вот когда мы слушаем блатные песни о ЖИЗНИ не на воле - это другое. Почему так долго живёт «Гоп-стоп»? Да потому, что это-песня о жизни, о предательстве в каком-то смысле. Кстати, зеки с ббльшим удовольствием слушают «Вальс-бостон». Так что никакой это - не терроризм! А «Модерн Токинг» - это что - не терроризм?! На 25 лет принесли нам эту историю - умц-умц-умц… Одна и та же аранжировка во всём. Вот - это музыкальный терроризм! А не «Таганка, на которой выросло столько поколений. И потом Федоткин забывает, что в этой стране три четверти народа сидели, другие охраняли. Сиденты, десиденты, пересиденты и несиденты, которые ещё будут сидеть…

- У меня дома есть сборник дисков »Золотая коллекция Александра Розембаума«. Там на каждой обложке и страничке изображены вы, импозантно курящий. Это часть имиджа? Вы никогда не хотели бросить курить?

- Мечтаю! Никакого имиджа в этом нет. Это - беда, это токсикомания. Если у меня появится очень сильное желание и нужда, тогда попробую. Всех призываю не начинать!

- У вас образ сильного и сурового человека. А что вас может растрогать до слёз?

- Я нежный и добрый! А растрогать меня могут дети и животные. Я могу пустить слезу, если им плохо. Вот тут один сюжет видел по телевидению, когда один дурик боксировал с кенгуру. Ну видимо нашёл детёныша и дубасил его. Я чуть с ума не сошёл от жалости и злости.

- В Липецке вы бываете практически ежегодно. И каждый раз аншлаг, и каждый раз встреча на ура. А есть ли в вашем гастрольном списке »неудачные" в концертном отношении города?

- Неудачных городов нет, некрасивых городов нет, плохих городов нет. Есть города, где тебя плохо приняли. Мало ли с кем поругался, осадок остался.… У меня таких нет. Плохой город - это тот, который вам не показали. Везде есть красота и замечательные люди.

- А Липецк Вам показали?

- Я в Липецке был ещё на безалкогольной свадьбе на вашем большом комбинате. Это было очень весело. Я был в комбинатовском зоопарке, когда его только создали. И увёз из него страусиное яйцо. У меня к Липецку очень тёплое отношение. Здесь работал мой хороший товарищ Толик Давыдов, тренировал вашу футбольную команду. Да и вообще замечательный город.